Как живется в венесуэле 2020

Русские в Венесуэле: Нас тут всегда любили, а теперь — называют «выродками»

Акция «Бессмертный полк» в Каракасе. Фото Cecaruven Amistad Rusven

Первая волна эмиграции

Пожилой мужчина ждал нас у дороги в своем небогатом районе. Еще не фавеллы, но уже и не сияющий стеклянными витринами центр Каракаса. Мы условились, что машина «выкинет» нас здесь, а Владимир Лысенко, наш новый знакомый, один из сотен русских в Венесуэле, сам проводит позже до гостиницы.

— Только камеру оставьте в машине, — сразу предупредил он. — Я вас на метро прокачу. Моя машина сломана. Недавно меня пытались ограбить. Мотоциклист перегородил дорогу, направил пистолет. Я его сбил и поехал от греха подальше. Теперь нужны запчасти, а их к немецкой машине не достать. Пытался заказать из Бразилии, но граница сейчас перекрыта.

72-летний Владимир Олегович, потомок забайкальских казаков, рассказывает об этом буднично, показывая повреждения на своем маленьком красном Фольксвагене. Он из тех русских, что живет здесь всю свою сознательную жизнь.

Владимир Лысенко и его Фольксваген, запчасти к которому в Венесуэле достать непросто.

Фото: Александр КОЦ

Биография у него такая, что впору сериал снимать. Родился в далеком Китае. Дед — есаул — был откомандирован когда-то в Харбин на охрану Китайско-восточной железной дороги, которая соединила Москву с Пекином и принадлежала Российской Империи. Воевал в 1905-м году с японцами. После революции остался. Отец Лысенко, окончив в Харбине технический университет, построил электростанцию в Драгоценке — во Внутренней Монголии. Жили казачьим укладом — лошади, коровы, хозяйство.

С приходом Мао Цзэдуна имущество у русских в Китае начали, как сказали бы сегодня, потихоньку отжимать. А Владимир Лысенко, тем временем, окончил советскую десятилетку в Харбине.

В 1963 году в разгар противостояния между СССР и КНР (который в 1969 году вылился в конфликт на острове Даманский), русских, евреев, поляков из Китая попросили. Кто-то уехал в Советский Союз — на целину. Семья Лысенко на поезде отправилась в Гонконг — у отца было китайское подданство). Там промыкались 2,5 года — спасибо Красному кресту за кров и еду. А потом семья переехала в Венесуэлу.

От фазенды до зарплаты в $15

— Здесь у папы был знакомый, бывший советский офицер, — приглашает нас в свою скромную квартирку Владимир Олегович. — Во Вторую Мировую он попал в плен, освободили американцы, и он приехал сюда. Здесь тоже работал в армии, налаживал аппаратуру. Первым в семье пошел работать я — в 17 лет. Токарем, чернорабочим, потом водителем. По вечерам учил испанский. Поступил в университет и работал пожарным. Позже пахал на заводе в джунглях электриком. Заметили, послали в Италию на переподготовку.

Мы осматриваемся в небольшом зале. Спортивный тренажер, картины на стенах — китайские пагоды и заснеженная изба. Старые пожелтевшие журналы на столике. Раритетный проигрыватель. Два заряжающихся автомобильных аккумулятора. Громко тикающие часы, кажется, из позапрошлого века. Владимир Лысенко рассказывает, как постепенно стал высококлассным специалистом, инженером. Работал по всей Латинской Америке. Имел заимку (так и сказал) на 250 гектар, дом. Мог позволить купить машину и себе, и жене. А сейчас, в 72 года работает начальником проектов в Минэкологии. Занимается ремонтом и установкой лифтов, проектирует колодцы для добычи воды, пытается достать запчасти для разного оборудования, получает продуктовую коробку раз в месяц и жалование в 15 долларов.

В гостях у Владимира Лысенко.

Фото: Александр КОЦ

— Сейчас все испорчено, разрушено. Ничего не чинят, не ремонтируют. Запчастей нет. Из-за санкций нам не продают запчасти ни к лифтам, ни к эскалаторам. Я доставал через друга из Чили через Канаду. Но сейчас и это невозможно. Только Китай продает.

— Вам не обидно, что раньше вы могли себе позволить все, а теперь даже в кафе не сходить.

— Нас прижимают. Страна очень богатая. Вспомните Ирак. Там все было нормально, пока американцы не пришли. Шииты с суннитами не воевали. А теперь что? Или Ливия. Тоже жили в мире, пока США не разрушили страну. В Сирии то же самое пытались сделать, но наш президент Путин начал им помогать.

— Любопытно, что вы ни разу не были в России, а Путина называете «нашим президентом».

— Я же русский! Я был воспитан как русский, был пионером, комсомольцем. Меня учили любить мою Родину. Я был в русском клубе в Аргентине — там очень любят Россию. Казаки в Австралии — тоже. Кто помог Парагваю выиграть войну против Бразилии, Чили, Аргентины и Боливии? Русские. Там есть памятник русским казакам. Мы по всему миру, и мы любим Россию на самом деле, по-настоящему.

На «Русском вечере» Владимир Лысенко выступил в роли Деда Мороза.

Фото: Личная страничка героя публикации в соцсети

— Россию, которая сейчас поддерживает Мадуро.

— Все верно. Я за него голосовал. А за того (самопровозглашенного президента Гуайдо, — ред.) — нет. Откуда он взялся? Сам себя назначил. Мы разделены на богатые, средние и бедные районы. В богатых районах все рестораны полны людей. У нас все закрыто, потому что денег у людей нет. Страна-то богатая, здесь все есть. И они хотят нас грабить. Чавеса боялись. А здесь дали денег, и человек провозгласил себя главой государства. Но они — не Венесуэла. Венесуэла — это сельские районы, деревни, крестьяне. А не богатый район Альтамира.

— Чего же Венесуэле не хватает, чтобы жить достойно?

— А посмотрите на Боливию, там же нет такой ужасной экономической ситуации? Что сделал Моралес? Он собрал всех людей, которые понимают в экономике, в том числе оппозицию. Сказал: «Это ваша страна, вы здесь родились. Помогите мне поднять ее на ноги». И многие начали ему помогать, вытащили страну. Здесь тоже полно специалистов. Но почти на всех постах стоят военные. Они знают свое военное дело, но они не инженеры, не строители, не врачи. И при этом занимают ответственные должности, делят кресла между своими родственниками и друзьями. У меня все молодые инженеры ушли, они получали то же жалование, что и уборщицы. Уехали в Колумбию. Здесь им не хватает на еду, а там за два года покупают квартиру.

В свои 72 года Владимир работает начальником проектов, государство платит ему зарплату в 15 долларов и обеспечивает ежемесячной коробкой продуктов.

Фото: Личная страничка героя публикации в соцсети

Владимир Олегович взглянул на часы — надо идти, чтобы успеть до темноты. Он просит нас убрать телефоны в карманы. Свой прячет в нательную сумку, прикрывая сверху рубашкой. В метро проходим бесплатно. Себестоимость печати билетов выше, чем сам проезд. Эскалатор не работает — запчастей нет. Пять остановок, наверху, у станции, прямо на асфальте торгуют старенькими мобилами. «Ворованные», — мелькнуло в голове.

— Вы в отличной форме, — совсем без лести говорим долговязому длинноногому мужичку (назвать старичком Владимира Олеговича язык не поворачивается). — За вами не угонишься.

— Всю жизнь спортом занимаюсь. Баскет, джиу джитсу, бассейн, зарядку делаю каждый день. На аккордеоне раньше играл. Но вот руку перебили, а на операцию денег нет.

— Да, в мае. Пять человек с палками обступили. Но я знаю, как защищаться.

— Показали русский характер?

Жить здесь — это искусство

Потомок казаков Лысенко, фатально спокойный и гипнотически флегматичный — не похож на других наших соотечественников, с которыми мы встретились двумя днями ранее. Игорь и Елена, в отличие от него, сразу просят не упоминать их имен и даже не описывать внешность.

— Жить в Венесуэле – это искусство, надо постоянно иметь «радар» и понимать, куда нужно идти, а куда нет, — объясняет нам Елена в кафе в престижном районе Альтамира. — Здесь большая часть проблем связана не с политикой, а с экономикой. Смотрите, мне недавно повысили зарплату в три раза, но даже любое блюдо в кафе, где мы сейчас сидим, стоит половину моего оклада.

— Общество очень поляризовано, — говорит Игорь. — Если ты примыкаешь к одной группе, то для второй автоматически становишься врагом. Попытка быть объективным еще хуже – тебя начинают «клевать» сразу с обеих сторон. Сейчас в венесуэльской политике есть, условно говоря, три группы – чависты, оппозиция и третьи — это бывшие чависты и оппозиционеры, недовольные традиционными партиями.

По словам наших соотечественников, к русским здесь всегда относились благодушно. Но в последнее время все изменилось.

— Венесуэльцы стали обобщать всех русских, причем говорят уже не просто о государстве, а пишут вообще – русские то, русские это, — возмущается Елена. — Этого не было никогда. Даже в советское время к нам хорошо относились и правительство, и оппозиция. А сейчас используют любой повод для критики. В Венесуэле формируется мнение, что Россия обкрадывает страну – высасывает ресурсы за бесценок. В соцсетях уже встречается выражение «эти русские выродки», чего раньше никогда не было.

По мнению Игоря и Елены, в Венесуэле формируется мнение, что Россия обкрадывает их страну.

Фото: Александр КОЦ

По лицам и поведению наших собеседников видно, что ситуация, мягко говоря, не доставляет им удовольствия. Елена осязаемо искрила нервозностью и плохо скрываемым страхом перед неопределенным будущим. Его всегда видно в глазах людей, не принимающих активное участие в судьбе своей страны во время смуты. И таких людей, как правило, большинство. Впрочем, не все настроены так пессимистично.

— Каракас — город сложный. Но его проблема в том, что это энергетическое гнездо, его жители более податливы этим истериям, — объясняет нам житель четвертого по величине города Венесуэлы — Баркисименто — Геннадий Мерц. — Они менее адекватны в такой ситуации. Критичной я ее до сих пор назвать не могу. Такая обстановка у нас уже несколько лет. Конечно русская интеллигенция здесь — преподаватели, профессора — находятся в условиях выживания. Преподаватели университетов сейчас бастуют, потому что профессор высшей категории получает не более 10 долларов в месяц. Хотя когда-то он получал от тысячи долларов и больше. А пойти торговать в супермаркете ему менталитет не позволит. В крайнем случае — частные уроки, хоть какая-то подработка.

Геннадий — бизнесмен. В суровых венесуэльских условиях он умудряется привлекать туристов-экстремалов — готовит экспедиции в джунглях, водит альпинистов на вершины-пятитысячники, производит спецпитание для высокогорных переходов. Он не привязан ни к местному рынку, ни к внешнему. Да и клиенты его специфичны — лезут туда, куда никто особо не стремится.

Геннадий Мерц — бизнесмен, его клиенты — иностранные энтузиасты альпинизма.

Фото: Личная страничка героя публикации в соцсети

— К иностранцам здесь относятся очень хорошо, — уверяет Геннадий. — Но за последние полгода из-за того, что некоторые обещания и проекты светлого будущего наш президент (Мадуро, — ред.) связывает с Россией, Москва выставляется гарантом грядущего благоденствия. А оно все не наступает. На волне недовольства, разочарования, отношение ухудшается. Россиян сейчас сопоставляют скорее с заявлениями властей, а не с тем, что мы такие жадные и хотим достать тут нефть. Ну а Западу Венесуэла сегодня интересна как полигон по отработке новых решений по смене власти.

— Чего здесь больше? Технологий или народного возмущения?

— Конечно технологий. Как Украина — там что, восстание было? Венесуэльцы очень терпеливый народ, очень дружелюбный. Они даже сейчас поют песни. Радуются тому, что могут выйти на улицу, помитинговать. Но, к сожалению, это зомби. Это материал, с которым работают технологи. С августа на кабельном телевидении мощно пошла реклама этого молодого латиноамериканца (Гуайдо, — ред.), с немножко африканскими чертами, который показывает энергию, решимость. Я еще думал, блин, кому он принадлежит? К чему нас готовят? И вдруг он выстреливает. Сначала становится председателем Национальной ассамблеи, а потом объявляет себя президентом. Ну представьте в Москве выходит товарищ на Красную площадь, залезает на мавзолей и провозглашает себя главой государства. Американцы через полчаса говорят: «Красавчик, признаем! Держи пин-код от карточки на внешние деньги. А если власти посадят тебя в дурку, у них будут проблемы». И все притихли. Да посадите его в палату №6, вот и решение всех вопросов. Но решения-то принимаются снаружи, не в Венесуэле.

Инфляция под два миллиона и тотальный дефицит. Что не так с Венесуэлой?

В Венесуэле разразился политический кризис. Глава правительства и главный оппозиционер Хуан Гуайдо провозгласил себя главой государства. Его тут же признали Штаты, Канада, Бразилия и другие соседи по американскому региону (а также зависимые от США Грузия и Косово).

Между тем президент действующий, Николас Мадуро, оставлять президентское кресло не собирается. Он призвал армию к верности и единству, а еще объявил о разрыве дипломатических отношений с США, потребовав, чтобы американские дипломаты покинули республику в течение 72 часов.

Сотни тысяч венесуэльцев поддерживают новоявленного президента. Население устало от галопирующей инфляции, безработицы и страшного дефицита. Что случилось с экономикой Боливарианской республики, рассказывает АиФ.ru.

Экономическое чудо рухнуло

Расцвет Венесуэлы пришелся на время правления Уго Чавеса (с 1999 по 2013 гг.). Особенно улучшение жизни было заметным для бедных жителей республики: они и были электоратом Чавеса. Для них доступнее стали образование, медицинское обслуживание, потребительские товары. Количество бедняков снизилось с 48% до 32%. Объем ВВП удвоился: с 201 до 402 миллиардов долларов.

Экономическое чудо начало рушиться через год после смерти Чавеса. В 2014 году нефтяные котировки устремились вниз. Дело в том, что нефть — это основной экспортный товар Венесуэлы, почти 90% всех доходов республики приходилось на продажу углеводородов, а ее бюджет верстался исходя из цены барреля более 100 долларов. В октябре 2014 года баррель Brent просел ниже 90 долларов, в ноябре — уже ниже 80 долларов. Усугубило ситуацию на сырьевом рынке решение ОПЕК не сокращать квоты на добычу нефти, обвал котировок ускорился. В январе 2015 года черное золото продавалось по 45 долларов за баррель, через год — опускалось ниже 30 долларов.

Три года назад Экономическая комиссия для Латинской Америки и Карибского бассейна оценивала внешний долг Венесуэлы в 132,15 миллиарда долларов. Уже через год он вырос до 150 миллиардов. Из-за хронических долгов Венесуэлу даже лишали права голоса в ООН.

Международные рейтинговые агентства ухудшают кредитные рейтинги и прогнозы по экономическому будущему Боливарианской республики. Например, год назад Standard & Poors (S&P) объявило дефолт по облигациям Венесуэлы. «Венесуэла не сделала купонный платеж на 45 миллионов долларов с учетом 30-дневного льготного периода», — пояснили в S&P.

Это же агентство в 2017 году также понизило рейтинг республики по обязательствам в иностранной валюте до дефолтного уровня. За пять лет ВВП Венесуэлы рухнул на 58%, причем на 18% — в прошлом году.

Жизнь по карточкам

Инфляция в Венесуэле — одна из самых высоких в мире, исчисляется она миллионами процентов. По данным Национальной ассамблеи страны, в прошлом году темпы роста цен составили 1,7 миллиона процентов. В Международном валютном фонде (МВФ) прогнозируют инфляцию в 10 миллионов процентов по итогам 2019 года.

Последние годы республика переживает острый дефицит самых разных товаров: от лекарств и туалетной бумаги до хлеба и топлива. В свое время The Wall Street Journal писала, что основные продукты питания невозможно найти даже в Каракасе. Продовольствие в стране выдается по карточкам, жители вынуждены были перейти на бартерный обмен, а вход в метро сделали бесплатным: у государства нет возможности напечатать проездные билеты (а у населения нет возможности их купить).

Пару лет назад наличные в магазинах Боливарианской республики взвешивали на весах: чтобы сосчитать огромные суммы, кассирам требуется слишком много времени. Агентство Bloomberg приводит слова продавца из Каракаса Умберто Гонзалеса, который считает, что теперь кусок сыра стоит дороже, чем пачка денег того же веса.

В августе 2018 года власти провели деноминацию. В обращение запустили новую валюту: суверенный боливар (с купюр убрали пять нулей), курс которого привязали к венесуэльской криптовалюте петро (обеспечена нефтью).

Тотальный дефицит, товары по карточкам, галопирующая инфляция — все это вынуждает венесуэльцев бежать из страны. По данным ООН, за время экономического кризиса Боливарианскую республику покинуло более 3 миллионов человек.

Китайская надежда

Венесуэла — крупнейшая страна по запасам нефти. По данным американской Службы энергетической информации (Energy Information Administration), республика располагает запасами в 300,8 миллиарда баррелей. Для сравнения: в Саудовской Аравии эксперты насчитали 266,4 миллиарда баррелей.

Но экономический крах и санкции США привели к тому, что в Венесуэле сокращается добыча основного экспортного товара, закрываются нефтеперерабатывающие заводы.

Для понимания: в 2016 году республика производила 2,6 миллиона баррелей нефти в сутки, в 2018 году — уже 1,24 миллиона баррелей в сутки. В стране закрываются нефтедобывающие предприятия, в том числе крупнейший НПЗ — Amuay.

Нарастить добычу черного золота Венесуэла рассчитывала за счет Китая. В сентябре прошлого года стало известно, что Пекин собирается выделить Каракасу кредитную линию в размере 5 миллиардов долларов. Деньги как раз должны были пойти на увеличение производства нефти до 2,2 миллиона баррелей. Правда, 1 миллион баррелей отойдет китайцам как плата за кредит.

Китай является самым крупным инвестором Венесуэлы. По данным консалтинговой компании Ecoanalitica, за десять лет Поднебесная предоставила Боливарианской республике кредитов на 70 миллиардов долларов. Возвращать эти займы Каракас должен как деньгами, так и углеводородами, как рассказал агентству Bloomberg директор Ecoanalitica Асдрубал Оливерос.

Венесуэлу пригласили к столу переговоров

Власти и оппозиция готовы к еще одной попытке спасения страны

Венесуэльские власти и оппозиция предпринимают первую за долгое время попытку вывести страну из затянувшегося политико-экономического кризиса. В качестве площадки для переговоров в этот раз была выбрана Мексика. Оппозиция настаивает на свободных парламентских и президентских выборах, а также на освобождении политзаключенных. Цель президента Венесуэлы Николаса Мадуро — добиться отмены американских санкций. В США вариант смягчения санкционного режима не исключают, но лишь при условии «значительного прогресса» в Мехико. А добиться его будет крайне непросто.

О том, что власти Венесуэлы и оппозиция в пятницу намерены собраться в Мехико, чтобы предпринять амбициозную попытку найти выход из тяжелейшего политического и экономического кризиса, сообщили в мексиканском МИДе. По данным телекомпании Venezolana de Television, ожидается, что переговоры продлятся до 16 августа.

В составе правительственной делегации — председатель парламента Хорхе Родригес, губернатор штата Миранда Эктор Родригес и депутат Николас Мадуро Герра — сын президента Николаса Мадуро. Оппозиция же решила отправить на переговоры экс-главу муниципалитета Барута в столичном округе Каракас Херардо Блайда, а также бывших депутатов Томаса Гуанипу и Сталина Гонсалеса.

О готовности пойти на переговоры с оппозицией (в частности, в лице Хуана Гуайдо, объявившего себя в январе 2019 года и. о. президента страны) Николас Мадуро сообщил в июле. Он указал, что повестка должна быть сосредоточена на отмене санкций США, ужесточенных при 45-м американском президенте Дональде Трампе. В первую очередь власти добиваются снятия де-факто введенного Вашингтоном в 2019 году эмбарго на импорт венесуэльской нефти.

Николас Мадуро многократно давал понять, что на это не пойдет, поэтому оппозиционеры анонсировали и некоторые другие, менее масштабные цели, например создание более справедливых условий проведения региональных выборов, которые состоятся в ноябре. Кроме того, оппоненты президента призывают его освободить десятки политических заключенных и разрешить ввоз в страну вакцин от COVID-19 в качестве гуманитарной помощи.

Эта попытка выйти из кризиса далеко не первая. Найти точки соприкосновения стороны пытались в 2016 году при участии Ватикана, в 2018 году в Доминиканской Республике, а также в Норвегии и на Барбадосе в 2019 году. Переговоры, впрочем, не принесли значимых результатов.

В июне США, а вместе с ними ЕС и Канада допустили, что могут пересмотреть санкционный режим в отношении Венесуэлы, «даже если Мадуро останется у власти». При этом они призвали к выходу из кризиса путем переговоров, а также к освобождению «тех, кто несправедливо задержан по политическим причинам», обеспечению независимости политических партий и проведению региональных выборов в соответствии с международными стандартами. Впрочем, ключевое требование накануне сформулировал пресс-секретарь Госдепартамента США Нед Прайс: «Режим Мадуро может проложить путь к ослаблению санкций, позволив венесуэльцам участвовать в свободных и справедливых президентских, парламентских и местных выборах. Необходимость в этом давно назрела». Господин Прайс добавил: для пересмотра Соединенными Штатами санкционной политики на переговорах в Мехико должен быть достигнут «значимый прогресс».

Требования США Николас Мадуро воспринял негативно, заявив, что не поддастся «шантажу или угрозам» со стороны Вашингтона. Впрочем, венесуэльский президент также дал понять, что от диалога не отказывается. «Мы идем на диалог с янки-оппозиционерами, с рабами правительства США. Мы должны вести диалог даже с дьяволом. Именно на такой диалог с дьяволом мы и идем. Мы идем с крестом, со святой водой, с благословением Бога, Творца неба и земли и Господа нашего Иисуса Христа»,— объяснил он необходимость переговоров.

За два года Хуан Гуайдо и его соратники растеряли большую часть популярности. По данным Центра стратегических и международных исследований (США), с 2019 года личный рейтинг лидера оппозиции упал в Венесуэле с 61% до 17,6% (данные на февраль 2021 года). Одновременно с этим пошатнулась и международная поддержка оппозиции. В январе этого года в руководстве ЕС заявили, что теперь считают господина Гуайдо «привилегированным собеседником», а не временным президентом. Николасу Мадуро и его соратникам, напротив, удалось укрепить свои позиции. Например, на выборах в декабре 2020 года власти восстановили контроль над Национальной ассамблеей (парламентом страны). Правда, стоит учитывать, что оппозиция тем выборам дружно объявила бойкот, заранее признав их нечестными и несвободными.

Как живется в венесуэле 2020

Венесуэла — экспортер нефти. Ладно эмбарго, санкции-шманкции, экспорт сложен, но для внутреннего рынка её должно быть стало бы ещё больше.

зачем Венесуэле иранская нефть?

что там вообще происходит?

предлагаю в этой теме обсуждать Венесуэлу.

ситуация с недофинансированием недопереворота тоже интересна

зачем Венесуэле иранская нефть?

ЕМНИП там у них бартер — нефть в обмен на продовольствие

таких тонкостей не знал. а разве нельзя никак «тяжелую» доставить покупателю, ему же доставить легкую и на месте смешать.

потому как транспортировка нефти через 2 океана из одной нефтедобывающей страны в другую с точки зрения логистики и рентабельности выглядит так себе.

ясен пень что бензин из этой смеси будет дороже, чем бензин из нефти где он получается без таких финтов.

Учитывая перепроизводство на рынке и падение цен кому этот продукт нужен? или это «врагам назло»?

Очередной акт агрессии который останется без ответа?)))

С января объемы бурения в Венесуэле рухнули в 100 раз: в начале года в стране было 100 буровых. Два года назад их число превышало 200 единиц, а в 2014 году колебалось около 400.
Пандемия коронавируса усугубила ситуацию в венесуэльской нефтяной промышленности, которая годами страдает от недостатка инвестиций, бегства квалифицированных кадров и которая потеряла две трети возможной добычи за последние пять лет.
Обвал спроса привел к тому, что PDVSA была вынуждена закрывать часть месторождений из-за невозможности продать сырье. Как сообщает Bloomberg со ссылкой на внутренние документы компании, добыча нефти в Венесуэле рухнула до 374 тысяч баррелей в день — минимума с 1945 года, что вдвое ниже уровней января и в 6 раз меньше объемов, которые страна качала в начале президентства Николаса Мадуро.
Петросамора, одно из самых продуктивных месторождений в Венесуэле, дает 28 тысяч баррелей в день против 94 тысяч год назад. Добыча на месторождении Boscan, где работала американская Chevron, остановлена в начале мая. Chevron продолжает качать нефть на совместном с PDVSA проекте Petropiar, но спад добычи достигает 70%.
Быстрого разрешения ситуации в Венесуэле не предвидится, так как еще два судна, которые планировали использовать для экспорта, отказались прибывать в страну, говорят источники Bloomberg.

«Приблизительно 24 миллиарда долларов венесуэльских государственных денег были разграблены, и администрация Трампа потратила как минимум 601 миллион долларов на строительство военизированной стены на границе США и Мексики.»
https://thegrayzone.com/2020/0. er-wall-mexico/

Мадуро остался без золота

Президент Венесуэлы Николас Мадуро получил еще один нокаутирующий удар, который может ускорить коллапс экономики некогда одной из богатейших стран Латинской Америки.

В четверг Высокий суд Лондона отказал венесуэльскому ЦБ в доступе к золоту, размещенному в хранилищах Банка Англии, которое Каракас безуспешно пытается извлечь уже больше двух лет.

Как сообщает Financial Times, суд постановил, что Мадуро не является законным президентом Венесуэлы, а полномочия по управлени. госактивами находятся в руках лидера оппозиции Хуана Гуайдо, которого признали главой государства большинство западных стран.

Гуайдо, в свою очередь, заявил, что предпочел бы оставить ‘народное золото’ в Британии, а при передаче его Мадуро есть риски, что слитки будут украдены или использованы для финансирования пыток.

ЦБ Венесуэлы требовал вернуть золото на 930 млн евро и намерен обжаловать решение, требует отвода суда, поскольку считает вердикт ‘не имеющим правовой базы’, заявил адвокат Сарош Зайвалла.

В ходе процесса представители Мадуро настаивали, что золото необходимо для финансирования борьбы с пандемией коронавируса и ссылались на то, что ООН отнесла Венесуэлу к числу стран, требующих ‘приоритетной поддержки’ из-за развала национальной системы здравоохранения.
Но суд встал на сторону британского ЦБ, который уже отказался передать золото Мадуро в 2019 году.

Золотые слитки — это последние остатки резервов венесуэльского центробанка, за счет которых правительство страны может закупать критически необходимый импорт — медикаменты, продовольствие и топливо.
Единственная отрасль, приносящая в Венесуэлу иностранную валюту, — производство сырой нефти — переживает беспрецедентный крах: после того, как США ударили санкциями по ‘Роснефти’, в стране практически остановились буровые работы (на начало июня бурила одна установка), а объемы добычи рухнули до уровней 1940х гг.

Но даже скромные объемы нефти продать невозможно: до 18 млн баррелей застряли в танкерах, которые не желает принимать ни один порт мира, поскольку потенциальные покупатели опасаются американский санкций.
Начиная с апреля Венесуэла ускорила продажу золота, чтобы выручить необходимую валюту, рассказали Bloomberg источники, знакомые с ситуацией.
По данным Госдепа, золото самолетами вывозится в Иран, ставший после ухода России последней ‘соломинкой’, за которую держится Мадуро. Из Ирана в Венесуэлу поступает нефтегазовое оборудование и топливо.

Жизнь в долг

«Мы приехали сюда около 10 лет назад, сейчас у нас здесь много друзей-венесуэльцев, — говорит Александр, один из россиян, проживающих в городе-миллионнике Баркисимето. — К политическим волнениям нам не привыкать — они здесь происходят постоянно. По большому счету, на обычную жизнь они особенно не влияют. Главное — знать о демонстрациях и объезжать их стороной, чтобы не попасть под горячую руку».

Наш соотечественник, который занимается бизнесом, признается, что жизнь в Венесуэле не сахар и начинает перечислять проблемы, с которыми сталкивается повседневно.

«Здесь нельзя что-то планировать больше, чем на пару дней. Всегда может произойти что-то непредвиденное. Касается это абсолютно всего. Например, наличия продуктов. Конечно, распространяемые страшилки про совершенно пустые полки — полная околесица. Суть в том, что продукты и бытовая химия могут неожиданно пропасть. Например, две недели назад все полки были заставлены макаронами, а сегодня их днем с огнем не сыщешь. Но к этому привыкаешь и закупаешься впрок», — говорит «овенесуэлившийся» россиянин.

А вот гиперинфляция действительно является огромной проблемой. По словам Александра, приходится весь получаемый доход постоянно переводить в доллары — единственный способ сохранить сбережения. Или же тут же тратить, покупая какие-то товары. Есть и еще один механизм, который разработали предприимчивые венесуэльцы. Дело в том, что еще со времен Чавеса, Боливарианская республика — страна, где крайне развита банковская система. Поэтому у каждого венесуэльца огромное число кредитных карточек, практически всех банков. Вот и получается, что покупают сегодня, а возвращают деньги за покупку спустя месяц, когда национальная валюта уже обесценилась. Такими операциями и живут. Развитость банковской системы, уверяет Александр, отнюдь не миф. В пример приводит знаменитый отдых на райских пляжах страны — там за покупки у местных рыбаков, предлагающих устрицы и прочие морепродукты, можно расплатиться кредитной картой: «Банковский терминал принесут прямо в море, по пояс в воде. Главное — покупай». В некоторой степени инфляцию подстегивает и экономическая политика властей, которые регулярно повышают установленную минимальную заработную плату. Цены, разумеется, реагируют усиленным ростом.

Вообще райский климат и природные богатства Венесуэлы — отдельная тема для разговора. Александр сам считает, что, несмотря на свое происхождение и привычку трудиться, пожив здесь, зачастую ловит себя на мысли, что дела можно отложить на пару дней — они никуда не денутся, а пока можно выкроить время съездить на пляж. Благо, смены сезонов фактически не бывает — лето здесь круглый год.

«Вообще местные пляжи — это место, где о каких-то экономических кризисах или политическом противостоянии забываешь. Для венесуэльцев это лучший отдых. Любому политическому митингу они предпочтут провести день с семьей на море, уезжают туда при любой возможности, — говорит Александр. — Особняком стоят общенациональные праздники. В эти дни на пляжах яблоку негде упасть. Больше всего поражает количество дорогих и роскошных яхт, всевозможных гоночных катеров. Отовсюду играет музыка, льется алкоголь. Совершенно непонятно, кого из этих людей заботит бедственное положение страны и кто готов скинуть ненавистный многим режим. И ведь речь идет о всех венесуэльцах, без деления по уровню достатка или политическим предпочтениям. Они такие люди — на праздник всегда находятся и средства, и время».

Приезжают наши соотечественники в Венесуэлу и в командировки, зачастую весьма продолжительные. Прежде всего, речь идет о сотрудниках компаний. Российские фирмы пришли на венесуэльский рынок в результате вышедших на новый уровень при Уго Чавесе двусторонних отношений — представителях стратегических нефтедобывающей и оборонной промышленности — всего тоже около 300 человек. В Венесуэле, например, работают специалисты «Ростехнологий», «Роснефти» и «Газпромбанка». Условия у российских сотрудников жесткие. Вызвано это, в первую очередь, плачевной криминогенной ситуацией в республике. В отдаленных поселениях, где, к примеру, живут наши нефтедобытчики, как правило, введен комендантский час. Сотрудников доставляют под охраной от места жительства, которое усиленно охраняется, до работы, затем возвращают назад. Продукты привозят или же проводят коллективные выезды за покупками под охраной. Машины оборудованы GPS-трекерами — как только автомобиль появляется в «запретной зоне», к нему тут же выезжает группа местных военных.

В Каракасе ситуация немногим лучше. Венесуэла вообще «славится» уровнем преступности — страна регулярно находится на верхушке рейтинга самых неблагополучных стран по этому показателю. Вот только проблема в том, что преступность здесь не организованная.

«Удивительно, но в городах Венесуэлы нельзя назвать безопасные районы. Напасть могут везде. Я живу в относительно благополучной столице республики, так там вооруженные налеты происходят в совершенно хаотичном порядке — ограбить могут где угодно, даже в местах, считающихся благополучными, — говорит Владимир, российский инженер из Каракаса. — Сами венесуэльцы боятся уличной преступности, пожалуй, даже больше приезжих — с наступлением темноты количество машин на улицах резко снижается, а к 9 часам вечера увидеть кого-то на улице вообще редкость».

У большинства венесуэльцев есть личный транспорт. Средний класс передвигается преимущественно на больших американских внедорожниках — еще одно напоминание о щедрой политике Уго Чавеса, субсидировавшего цены на машины. Для бедных слоев населения здесь предназначены мотоциклы. «Ставшая у местных уже притчей во языцех история, объясняющая засилие вездесущих и несоблюдающих элементарные правила дорожного движения мотоциклистов, гласит, что во времена команданте властям было проще раздать за бесценок большое количество мотоциклов, чем организовывать работу общественного транспорта, — рассказывает Владимир. — На китайские кредиты купили китайские же мопеды, раздали их беднякам, и все остались довольны».

Тем более мотоцикл может проехать там, где не проедет машина — в расположенных вокруг всех крупных городов трущобах, называемых здесь «барриос». До главного столичного района трущоб — Петаре — при Чавесе дотянули ветку метро.

«Метро в Каракасе неплохое, но надо всегда быть на стороже — убить не убьют, но что-то украсть могут легко», — поясняет наш соотечественник. Проезд стоит смехотворных денег. Однажды дошло даже до того, что турникеты на вход просто оставались открытыми на протяжении нескольких месяцев — затраты на обслуживание пропускной системы оказались больше средств, получаемых от продажи билетов.

Говоря о Венесуэле, нельзя не упомянуть ставшими легендарными во всем мире цены на бензин. Переводить их в долларовый эквивалент не имеет никакого смысла — 50-литровый бак бензина будет стоить около 1 цента.

«Бензин по-прежнему стоит копейки, — говорит Владимир. — Иногда бывают перебои с поставками, но обычно все быстро налаживается. Вообще бензин хорошего качества, жалоб на поломки автомобилей из-за плохого топлива я не слышал».

Что хорошо обычным венесуэльцам, оборачивается настоящей катастрофой для венесуэльской нефтегазовой корпорации ПДВСА. Именно на ее плечи ложится субсидирование цен на бензин. Об экономической выгоде даже близко говорить не приходится. Не остается средств и на инвестиции в сферу добычи углеводородов — оборудование не менялось годами, новые технологии не используются. В нецелевых расходах главной нефтедобывающей компании страны и кроется ответ на вопрос, почему в самой богатой по запасам черного золота в мире стране падает добыча нефти.

Явные перекосы в местной экономике вообще не редкость. Как и бензин, правительство раньше регулярно субсидировало продукты. В пересчете на доллары они стоили копейки.

«Такая ситуация привела к возникновению теневого бизнеса — предприимчивые граждане покупали товары по бросовым ценам и перепродавали их втридорога, а то и вообще контрабандой вывозили в приграничную Колумбию, — вспоминает российский инженер. — Сейчас же у правительства денег на это просто нет. Но все же придумана новая программа — адресной помощи беднейшим слоям населения. Она, хоть и с перебоями, но работает». Оформившие соответствующие документы получают специальные наборы со всем необходимым — коробки с макаронами, мукой, рисом, кукурузой, мясом средствами бытовой химии… Государство тратит на эти цели огромные средства. Правда, потом многие из этих товаров оказываются на прилавках у спекулянтов…

Буксует и программа снабжения социальным жильем нуждающихся семей. «У меня есть знакомые, которые получили квартиры около 5 лет назад, а есть венесуэльцы, которым квартиру выдали только сейчас, — рассказывает Владимир. Разница колоссальная — раньше это была полностью экипированная квартира со всем необходимым и неплохим ремонтом, а сейчас это преимущественно голые стены». Но все же для многих это куда лучше, чем те разноцветные домики в «барриос», лишенные элементарных удобств. Со времен начала программы выделения соцжилья выдано уже 2 миллиона квартир. «Но венесуэльцы не были бы самими собой, если бы не придумали оригинальный способ нажиться на предоставленных государством квартирах. Довольно большое количество получивших их семей квартиры просто сдают, а продолжают жить в «барриос». Там им удобнее и привычнее, быт уже налажен — знают всех соседей, не платят за коммунальные услуги. А так еще получают неплохую прибавку к месячному заработку», — делится примером венесуэльской предприимчивости Владимир.

«Я уверен, что проблема нынешнего кризиса в том, что венесуэльцы хотят жить как минимум не хуже, чем они привыкли в годы высоких цен на нефть и реально функционирующих госпрограмм, — подытоживает Владимир. — Вот только теперь государство уже не может прокормить всех, кто привык получать дешевые продукты и разноплановую помощь от властей просто так. Возникшим на этой почве недовольством вовсю пользуются местные оппозиционеры». По его словам, никто из его венесуэльских знакомых, выступающих за оппозицию, не знает даже примерной политической программы лидеров антиправительственных сил. «Люди здесь часами могут рассуждать про политику, при этом, как ни странно, они крайне аполитичны — по большому счету, им совершенно все равно, кто находится у власти, главное — чтобы решались их насущные проблемы и бензин продолжал стоить копейки, а солнце, пляжи и море здесь и так будут».

«Главное, чтобы новые потрясения опять не вылились в затяжное уличное противостояние», — не сговариваясь, тревожатся оба россиянина, с опаской вспоминая протесты 2017 года, когда страна, фактически, оказалась парализованной. Тогда радикальная молодежь вела настоящую уличную войну против боливарианских властей. На протяжении четырех месяцев страна жила на осадном положении. Например, в Каракасе на дорогах возводились настоящие баррикады, передвигаться по городу можно было лишь на упомянутых мотоциклах, да и то не везде.

«Сейчас ситуация в Венесуэле, похоже, поменялась. Политическая апатия в обществе растет. На митинги выходит все меньше людей — уж слишком долго они поддерживали оппозиционеров, но ничего так и не менялось, — полагает Владимир. — Возникает вопрос, насколько провозгласивший себя не только президентом страны, но и единым лидером венесуэльской оппозиции Хуан Гуаидо сможет «поднять» рядовых венесуэльцев». Последние уличные шествия, как минимум, показали, что это пока не очень получается — количество участников демонстраций не дотягивает даже до протестных акций 2017 года. Возможно, заручившись поддержкой со стороны американцев, Гуаидо и сможет мобилизовать противников действующих властей.

«Ясно одно — политическое противостояние в республике вряд ли скоро закончится, а сами венесуэльцы будут вынуждены принимать непосредственное участие в этой борьбе. Это замечательная страна, жалко, что из-за несметных природных сокровищ Венесуэлу вряд ли оставят в покое и дадут самостоятельно решать свои проблемы», — с грустью в голосе заканчивает Владимир.

*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере «РГ»