Иски по которым выиграли суд у медицинских учреждений

Как одна больница не вылечила ребенка и поплатилась

Дело было в Якутии. Новорожденную девочку госпитализировали в центральную районную больницу. Ребенка с мамой поместили в инфекционное отделение: прописали антибиотик, делали капельницы. Стандартная схема, обычные лекарства, строгий режим — в общем, лечили и вроде бы вылечили. Девочке стало лучше, и через неделю ее выписали с рекомендациями. Сказали, здорова.

Прошло два дня, и ребенку опять стало плохо. Мама решила не рисковать и в ту же больницу не поехала. Она сама повезла ребенка в областной центр, где их снова положили в больницу. Пришлось лечиться еще неделю, и в этот раз помогло.

Девочка выздоровела, а мама пошла в суд за компенсацией.

Разве можно получить компенсацию от больницы?

Любой человек может потребовать компенсацию, если ему причинили ущерб. Мама посчитала, что в первой больнице ей оказали медицинские услуги ненадлежащего качества. Из-за этого пришлось потратиться на поездку в другой город, а жизни ребенка угрожала опасность. В суде она потребовала, чтобы больница возместила расходы на поездку — 30 тысяч рублей. Моральный ущерб оценила в 500 тысяч.

Что сказал суд по поводу выплат?

Первая инстанция удовлетворила иск. Правда, моральный ущерб уменьшили до 100 тысяч рублей. Но это обычная практика: проси больше, чтобы получить хоть что-то.

Больнице присудили оплатить расходы на поездку, а еще штраф и госпошлину. Но больница с этим не согласилась и решила обжаловать.

Дальше была апелляция и больнице повезло. Республиканский суд отменил решение районного. Сказал, что мама должна доказать, что ее ребенка плохо лечили. А она не доказала, значит, компенсация не положена. Не помогла даже экспертиза от страховой компании, которая установила, что девочку лечили не по инструкции.

Но апелляция решила это не учитывать — в компенсации отказали. Дело дошло до Верховного суда.

На чью сторону встал Верховный суд?

Верховный суд нашел нарушения норм права при рассмотрении апелляции.

Вот какая логика должна быть на самом деле. Это касается абсолютно всех: взрослых, детей, кто лечится по полису, платно и даже сам.

Отношения между медицинскими учреждениями и пациентами регулирует закон о защите прав потребителей. Когда человек приходит в больницу, он потребитель. Как если бы он пришел в парикмахерскую или отдал машину в автосервис.

Пациент — потребитель. Больница, поликлиника или медицинский центр — исполнитель.

По закону исполнитель должен предоставить потребителю достоверную информацию о медицинской услуге. Мама не врач, она не может понять, правильно лечат ее ребенка или нет, нужно назначать анализы или и так всё понятно. Только доктор знает стандарты и схемы лечения при конкретных симптомах и жалобах.

Если больница не предоставила полную и достоверную информацию о схеме лечения, она нарушила закон и права пациента. Врач должен был сказать: «У вас вот такие симптомы, анализы показали вот такое, диагноз такой, вот вам схема лечения». Но анализы ребенку даже не сделали, хотя по правилам должны.

Медицинское учреждение может избежать ответственности, если докажет, что врачи всё сделали правильно. Это значит доказать отсутствие вины. Но именно больница должна доказывать, что не виновата. А пациент ничего доказывать не должен.

Больница оказала некачественную услугу и нанесла вред маме и ребенку. Доказать, что всё сделала правильно, больница не смогла. По закону она должна возместить ущерб.

Дело отправили на пересмотр. Результат уже известен: решение первой инстанции оставили в силе. Теперь больница должна выплатить маме 30 тысяч рублей за поездку, 100 тысяч за моральный вред и еще 65 тысяч штрафа. Итого почти 200 тысяч рублей.

С ущербом понятно. А штраф за что?

Закон о защите прав потребителей работает так. Если исполнитель не возмещает ущерб добровольно, без суда, то он должен заплатить штраф — 50% от присужденной суммы. Этот штраф идет не государству, а потребителю. Такая компенсация за дискомфорт из-за судов.

Так можно только с государственными больницами? А если у меня ДМС ?

Так можно с любыми медицинскими учреждениями: поликлиниками, больницами, диспансерами и частными центрами. Неважно, лечитесь вы по полису или пришли на платный прием. Вы потребитель и имеете право на качественную медицинскую услугу и достоверную информацию.

Имеет значение только набор услуг, который вам обязаны оказать. Если вы пришли сдать анализы, вам не обязаны поставить диагноз или выписать таблетки. Если вы пришли к стоматологу на отбеливание, вам не обязаны лечить и даже диагностировать кариес.

Что нужно делать, чтобы получить компенсацию за плохое лечение?

Соблюдайте рекомендации врача. Если уйти под расписку или отказаться от антибиотиков, больница легко докажет, что не виновата. Тогда компенсации не будет.

Не занимайтесь самолечением. Если вы сами назначили себе лекарства или поздно вызвали доктора ребенку, компенсации тоже не будет. Даже если потом вы всё-таки попали в больницу.

Храните документы. Иногда мамы забирают детей без выписки. Взрослые тем более не ждут документов: это долго, да и зачем. Выздоровел — и пошел. Без документов о диагнозе, схемы лечения и обследований выиграть суд будет сложно.

Знайте свои права. Разберитесь, какие льготы вам положены. Узнайте, нужно ли по закону платить за операцию и реабилитацию. Если вам не дают нужных направлений, не делают анализов или обследований с учетом диагноза, идите в суд за компенсацией.

Звоните в страховую. Если вы лечитесь по полису ОМС, это не значит, что больница работает бесплатно. За каждый день стационара и даже обычную консультацию она получит деньги от страховой компании. Если что-то идет не так, звоните в страховую: они накажут медучреждение и проведут экспертизу для суда.

Александр Саверский: «Две трети дел выигрывают пациенты»

• Интервью
• Мнения

Другие статьи рубрики «Право»

За последние шесть лет россияне стали в три раза больше жаловаться на врачебные ошибки. В 2012 году в следственные органы СК России поступило 2100 таких обращений граждан, а в 2017 году это число увеличилось до 6050. С чем связано увеличение жалоб на врачебные ошибки? С какими делами чаще всего приходят пациенты и часто ли выигрывают у медицинских центров? Чем должно закончиться дело Мисюриной и почему в России нужно заменить уголовную ответственность врачей на административную, рассказывает в интервью PLATFORMA Александр Саверский, глава «Лиги защитников пациентов».

Александр, какие тенденции вы можете отметить в здравоохранном праве? С чем, на ваш взгляд, связан рост количества жалоб на некачественные медицинские услуги в 3 раза?

Количество жалоб в следственный комитет действительно увеличилось с 2012 по 2016 год в три раза и составило 6050 обращений. Однако количество дел, которые за год доходят до суда, минимально. Так в 2012 году после рассмотрения 2100 обращений было возбуждено 311 уголовных дел, из них в суд направлено 60. В 2016 году из 6 тыс. жалоб было возбуждено 1791 уголовных дел, а в суд направлено 175. Это — уголовные дела.

Кроме того, значительно ухудшилось отношение населения к медицине. По данным ВЦИОМ, за 2 год количество недовольных выросло с 35 до 55%. За прошлый год мы имеем 1200 нападений на врачей. По данным Фонда обязательного медстрахования, около 10% всех медицинских процедур в России выполняется с дефектами. То есть на 8 млн процедур приходится 800 тыс. неудачных процедур.

Для такого количества некачественных процедур количество дел, которые доходят до суда, минимально. Люди не хотят ссориться с системой. С 1998 по 2012 год была доступна статистика ФФОМС, согласно которой в России за год шло около 800 гражданских дел, из 470 заканчивались решениями, из них — 240 в пользу пациента. Суммы возмещения к тому времени составили в среднем около 120 тыс. руб.

Как вы думаете, почему пациенты неохотно подают в суд?

Объяснение простое – люди идут с исками туда, где они живут и лечатся. Они не хотят ссориться с медицинскими учреждениями, потому что им туда в дальнейшем обращаться за помощью. Это сильный сдерживающий фактор. Кроме того, пациенты не заинтересованы в том, чтобы врачи сидели в тюрьме. Им просто нужно восстановить справедливость и сделать так, чтобы врачи не приносили вред другим пациентам.

Именно поэтому мы выступаем за отмену уголовной и введение административной ответственности в отношении врачей. За серьезные врачебные ошибки нужно отбирать сертификат у врача, приостанавливать профессиональную деятельность. Но не сажать в тюрьму.

Могут ли быть причиной низкие компенсации за врачебные ошибки?

Суммы постепенно увеличиваются. Средняя сумма возмещения в 2012 году составляла 120 тыс. руб. Эта сумма включала лекарства, расходы на лечение и компенсацию, вплоть до потери кормильца. В 2006 году нормой моральной компенсации за смерть человека была выплата 4-5 тыс. руб. Однако в 2006 году нам впервые удалось выиграть три беспрецедентных дела с максимальной компенсацией морального вреда от 750 тыс. до 1 млн 800 тыс. рублей. В двух случаях речь шла о смерти пациента, а в одном – о тяжком вреде здоровью. С того времени нормы изменились. В Москве сейчас средняя выплата за смерть пациента — 400-500 тыс. руб. Наибольшие выплаты за причинение тяжкого вреда. Например, долгое время максимальной была выплата в 3,5 млн руб за заражение ВИЧна станции переливания крови в Воронеже. В 2014 году в Санкт-Петербурге был выигран иск за врачебную ошибку c максимальной компенсацией — в 15 млн руб. Врачебная ошибка при родах стоила ребенку жизни, а его матери был причинен тяжкий вред здоровью.

Есть такое распространенное мнение, что чаще выигрывают медицинские учреждение, а не пациенты. С чем это связано?

Это миф. Статистика говорит обратное – две трети дел выигрывает пациент.

Истцов часто пугают существенные затраты на экспертизу и аффилированность экспертов.

Это объясняется тем, что собственниками Бюро судебно-медицинской экспертизы в регионах являются органы управления здравоохранения, то есть исполнительная власть регионов. Этому же собственнику принадлежит учреждение здравоохранения, которое является ответчиком по делу. Таким образом Бюро судебно-медицинской экспертизы является заинтересованным лицом в исходе дела. Мы считаем, что систему судмедэкспертиз нужно выводить из подсистемы здравоохранения и переводить в подчинение Росздравнадзора либо Cледственного комитета.

Кто и с какими проблемами приходит за помощью к вам в Лигу?

На первом месте по обращениям – процедура установления инвалидности, на втором – жалобы на лекарства, третье – вопросы выбора врача или смены лечебного учреждения. По качеству помощи на первом месте жалобы на стоматологов, на втором – акушерство и гинекология, на третьем – хирургия. Мы сейчас даже в самых очевидных случаях пробиваем стены, чтобы возбудить дело. Мы выигрываем гражданские суды, предоставляем экспертизы и все равно в результате имеем стремительное ухудшение качества услуг, увеличение числа жалоб пациентов и нападений на врачей. Все это результат отсутствия контроля в этой сфере со стороны государства.

Чем должно завершиться дело Мисюриной?

Я впервые становлюсь на сторону врача и считаю, что вреда у происходящего больше, чем пользы. Я много чего видел, но приговор странный и дикий. У нее не должно быть приговора, так как не доказан целый ряд квалифицирующих признаков: нет мотива, умысла и требований безопасности. Это было невиновное причинение вреда, следовательно – уголовная ответственность на это дело не распространяется.

Во-первых, следствие переквалифицировало статью с неумышленной формой и «забыло» доказать мотив врача. Второе — следствие должно было доказать нарушение требования безопасности для жизни и здоровья потребителя. Никакие требования безопасности в отношении трепанобиопсии (биопсии костного мозга в области таза) не установлены, нормативного акта нет.

Дальше чехарда с патологоанатомом. У которого на момент вскрытия не было лицензии и который, как выяснилось в протоколе вскрытия, не написал причину вскрытия, а потом вспомнил. Кроме того, он зависимое лицо, так как пациент умер в клинике, в которой он работает. Таким образом мы имеем целую цепочку недостатков работы этого патологоанатома. Вскрытие должно было проводиться в бюро судмедэкспертизы, должно было быть проведено исследование трупа. Полученные доказательства нельзя признать надлежащими.

Все перечисленное должно стать основанием для критической оценки этих показаний следствием и судом. Но самое интересное для всего медицинского сообщества, что статья 28 УК РФ «Невиновное причинение вреда» очень хорошо применима в этом деле, потому что доказать, что Мисюрина специально проткнула крестец и повредила сосуды, невозможно. Она исходила из того чтобы сделать пациенту благо, и уголовная ответственность здесь неприменима.

Что нужно сделать, чтобы пациенты более активно отстаивали свои права? Какие реформы провести?

Нужно вводить административную ответственность, выводить из уголовного кодекса неосторожность врачей и применять к таким правонарушениям статью 28 УК РФ – «Невиновное причинение вреда» (дело Мисюриной это показало). Административные правоотношения ближе и более понятны российскому менталитету. Аналогия может проводиться со штрафами на дорогах за мелкие нарушения и лишением прав за особо грубые нарушения. Такая система позволит здравоохранению не скрывать, а признавать ошибки, выявлять их, анализировать и управлять ими. А пациентам и истцам — предъявлять иски, имея на руках акты об административном правонарушении, а значит, легче доказывать вину медиков.

Диагноз на миллион

Верховный суд уточнил — именно медицинское учреждение должно в таких процессах доказывать правильность своих действий, отсутствие своей вины, причем дважды, как в причинении вреда здоровью, так и в причинении морального вреда при оказании медицинской помощи.

Суть спора в следующем. Пожилая женщина, инвалид I группы, обратилась с иском в суд и потребовала с больницы больше миллиона рублей. Именно в такую сумму истица оценила свои моральные страдания из-за того, что врачи не смогли поставить ей правильный диагноз.

Пенсионерка попала в больницу с жалобами на боль в ноге. Женщину госпитализировали, но медики причину болей не нашли и довольно быстро выписали пенсионерку домой.

В суде бывшая пациентка рассказала, что ее даже не осмотрели врачи — хирург и травматолог. Рентгена ей также не назначили. А спустя несколько месяцев в другой больнице рентгеновский снимок показал несросшийся перелом шейки бедра.

Пенсионерка заявила, что некачественная медицинская услуга причинила ей нравственные и физические страдания. У нее повысилось давление, началась депрессия. Понятно, что больница с такими обвинениями не согласилась и попросила суд назначить судебно-медицинскую экспертизу.

Судя по ее выводам, обследование пациентки соответствовало поставленному ей диагнозу. Ну а то, что врачи «не разглядели» перелома шейки бедра, то это связано «с объективной сложностью диагностики, поскольку истинный анамнез заболевания был выявлен после ее выписки».

Медэкспертиза в своем заключении указала, что при осмотре врачом-неврологом пациентке были запланированы консультации хирурга, но они не были проведены. По мнению экспертизы, от этого «дефекта медпомощи» никаких серьезных последствий не было. И, по заключению эксперта, «нет оснований считать, что действия врачей сами по себе причинили вред здоровью пациентки».

Районный суд, руководствуясь таким заключением, полностью отказал пенсионерке в иске. В своем решении суд записал: пациентка сама должна была доказать факт, что ей оказали ненадлежащую медицинскую помощь. Например, что после диагностирования ей перелома шейки бедра у нее возникли осложнения либо что состояние ее здоровья ухудшилось в результате действий ответчика, либо что объем оказанной ей медпомощи повлек негативные последствия для ее здоровья, либо создал такую угрозу.

В общем, пенсионерка, по мнению суда, сама должна была доказать вину медиков в причинении этого вреда. И она этого не сделала. А заключение экспертизы не подтвердило «противоправность поведения ответчика» и не подтвердила связь поведения врачей и наступление вреда. Вины медиков экспертиза не выявила.

Апелляция с таким решение коллег полностью согласилась. Более того, истице поставили в вину, что она, попав в больницу, «не сообщила симптомы, характерные для перелома шейки бедра». Поэтому диагноз «травма бедренной кости» врачами поставлен не был, соответственно, лечение не назначалось, «но данное обстоятельство не повлекло за собой причинение вреда больной». А еще местный суд заявил, что положили в больницу пенсионерку вообще-то не из-за травмы, а потому, что в регионе был паводок, и поэтому объявили режим ЧС. А ее как инвалида положили «на всякий случай» из-за многочисленных хронических заболеваний.

Недовольная такими решениями пациентка обжаловала их в Верховный суд РФ. Что суд увидел в материалах этого гражданского дела?

Он обнаружил «существенные нарушения норм материального и процессуального права». Судя по делу, требования пенсионерки компенсировать моральный вред основаны на факте некачественной медпомощи. Пациентке не сделали необходимые обследования и не поставили диагноз. Из-за этого было «несвоевременное лечение, что привело к ухудшению состояния здоровья истца, причинило ей физические и нравственные страдания». Тем самым, подчеркнул Верховный суд, было нарушено право гражданки на здоровье как нематериальное благо. Юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются «факты переживания истицей физических или нравственных страданий в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ей нематериальные блага».

При этом, подчеркнула Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда, больница должна доказать правомерность своего поведения. Еще причинитель вреда, то есть больница, должен доказать отсутствие своей вины. Дело в том, что законом установлена презумпция вины причинителя вреда, и опровергнуть ее должен именно ответчик самостоятельно. Важно, что ответчик должен доказать отсутствие своей вины в причинении как вреда здоровью пациентки, так и в причинении ей морального вреда при оказании медпомощи. Верховный суд специально подчеркнул: потерпевший должен доказать факт наличия вреда — физических и/или нравственных страданий.

В нашем случае местные суды «неправомерно обязали истца доказывать обстоятельства, касающиеся некачественного оказания ей ответчиком медицинской помощи». Кроме этого местные суды также «неправомерно» освободили больницу от доказывания, почему они не виноваты в неправильном диагнозе. А уже неправильный диагноз повлек неправильное и несвоевременное лечение.

Еще Верховный суд указал местным судам, что они не применили статью 70 Закона № 323-ФЗ о полномочиях лечащего врача при оказании медпомощи, где сказано, что именно лечащий врач организует своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента, приглашает для консультаций врачей-специалистов, при необходимости созывает консилиум. Именно лечащий врач ставит диагноз.

Рассматривая это дело, местный суд не выяснил, предпринимал ли лечащий врач «все необходимые и возможные меры для своевременного и квалифицированного обследования пациента». Правильно ли были организованы обследование пациента и лечебный процесс? Были ли у больницы возможность оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, притом что обязанность доказывания своей невиновности лежит на ответчике? Высокий суд особо подчеркнул — утверждение суда, что больная не назвала симптомы, характерные именно для перелома шейки бедра, не имеет никакого значения. Ведь пенсионерка не имеет специальных медицинских знаний и не может знать, какие жалобы в ее случае являются характерными.

Да и тот факт, что в больницу ее положили из-за паводка, тоже не имеет значения. Местные суды свои выводы основали только на заключении медицинской экспертизы. В связи с этим Верховный суд напомнил, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться не произвольно, а в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами. Это значит, что выводы эксперта не могут целиком предопределять исход спора.

Кстати, по замечанию высокого суда и в заключении экспертизы отмечены недостатки в оказании медпомощи. Но местные суды не задали вопрос: была ли у больницы возможность правильно поставить диагноз в случае проведения всех необходимых исследований? Этот важный вопрос в суде даже не прозвучал.

Поэтому Верховный суд велел пересмотреть спор с учетом своих замечаний.

ВС поддержал взыскание с больницы компенсации за смерть пациента вскоре после госпитализации

25 февраля Верховный Суд РФ вынес Определение № 69-КГ18-22 по кассационной жалобе гражданки на решение суда апелляционной инстанции, отказавшего в компенсации морального вреда за несвоевременное и некачественное оказание медпомощи, повлекшее скоропостижную смерть ее супруга.

Как указано в определении, жительница ХМАО-Югры Наталья Задворова в июне 2017 г. обратилась в суд с иском к городской больнице о компенсации морального вреда. В обоснование требований она указала, что при поступлении в медучреждение ее мужу неправильно установили диагноз, он был госпитализирован в непрофильное отделение и фактически оставлен в палате без оказания необходимой помощи, что привело к смерти.

Истица добавила, что в больницу муж пришел самостоятельно, находился в сознании, а спустя три часа после госпитализации скончался. При этом сотрудники больницы не смогли объяснить ей причину смерти, сообщить, в какой палате находился муж, а также не знали о том, что его тело уже находится в морге. Таким образом, отметила истица, неправомерными действиями сотрудников больницы ей были причинены нравственные страдания, в связи с чем она просила суд взыскать в ее пользу компенсацию морального вреда в 3 млн руб.

Результаты судебно-медицинской экспертизы, назначенной судом, подтвердили несвоевременное и некачественное оказание медпомощи: имелись недостатки ведения медицинской документации, оценки результатов исследований и назначений лекарств, своевременности произведенных обследований, в медкарте отсутствовали данные о том, что назначенные препараты на самом деле вводились больному. Экспертная комиссия также отметила, что сильно сомневается в эффективности данного лечения, и сделала вывод о неблагоприятном прогнозе для жизни больного.

Суд частично удовлетворил требования, взыскав в ее пользу компенсацию в 750 тыс. руб. При этом он, с учетом положений ст. 98 Закона об охране здоровья, а также ст. 150, 151, 1064 и 1101 ГК РФ, исходил из того, что неправомерными действиями медработников истице были причинены нравственные страдания в связи с ненадлежащей и несвоевременной помощи ее больному мужу, а также в связи с переживаниями о том, что в момент смерти он был обнаружен лежащим на полу. При этом суд сделал вывод об отсутствии причинно-следственной связи между действиями работников больницы и последствиями в виде смерти больного.

Однако апелляция отменила это решение и приняла новое – об отказе в компенсации морального вреда. При этом суд указал, что потерпевшая требовала компенсации морального вреда за действия (бездействие) медработников, повлекшие смерть ее супруга. Таким образом, первая инстанция, взыскав с ответчика компенсацию за некачественную и несвоевременную медпомощь, вышла за пределы заявленных требований, тем самым нарушив положения ч. 3 ст. 196 ГПК РФ.

В кассационной жалобе, направленной в ВС, заявительница просила отменить апелляционное определение как незаконное и оставить в силе решение первой инстанции.

ВС поддержал выводы первой инстанции

Рассмотрев материалы дела, Верховный Суд указал, что вывод апелляционной инстанции сделан без учета нормативных положений Закона об основах охраны здоровья граждан. При этом он отметил, что согласно разъяснениям, изложенным в Постановления Пленума от 20 декабря 1994 г. № 10, моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Суд добавил, что согласно правовой позиции, изложенной в п. 6 Постановления Пленума от 24 июня 2008 г. № 11, при определении закона и иного нормативного акта, а также установлении правоотношений сторон следует исходить из совокупности данных. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении спора.

Высшая судебная инстанция подчеркнула, что нижестоящий суд вследствие неправильного истолкования подлежащих применению к спорным отношениям норм материального права, а также нарушения норм процессуального права пришел к ошибочному выводу о выходе суда первой инстанции за пределы заявленных исковых требований. Отказывая в удовлетворении иска, он не учел его фактические основания.

В частности, истица, отметил ВС, указывала в исковом заявлении, что медицинская помощь ее мужу была оказана некачественно и несвоевременно; в результате бездействия персонала больницы и оставлении в стационаре без медпомощи больной был обнаружен на полу в момент наступления клинической смерти. При этом осознание того, что испытывал супруг истицы, находясь в стационаре без необходимой медпомощи, не могло не заставлять женщину переживать и нервничать, т.е. испытывать нравственные страдания.

Таким образом, требования о компенсации морального вреда были заявлены истицей в связи с тем, что лично ей ответчиком были причинены нравственные страдания по поводу состояния здоровья близкого человека. «Приведенные выше фактические обстоятельства, указанные в качестве основания иска о компенсации морального вреда, судом апелляционной инстанции вследствие нарушения им норм материального и процессуального права оставлены без внимания и соответствующей правовой оценки, что привело к неправомерному разделению одного искового требования на два самостоятельных требования, и, как следствие, ошибочному выводу о нарушении судом первой инстанции положений ч. 3 ст. 196 ГПК», – сообщается в определении.

Верховный Суд подчеркнул, что первая инстанция, в свою очередь, правильно применила нормы материального права, установив обстоятельства, имеющие значение для дела. При определении размера компенсации суд также учел характер и степень нравственных страданий, причиненных истице действиями персонала больницы.

«Не установив каких-либо новых обстоятельств, не применив правильно нормы материального права и нормы процессуального права, суд апелляционной инстанции не согласился с приведенными выводами суда первой инстанции и отказал… в иске, придя к ошибочному выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных… исковых требований», – отмечается в документе.

Высшая инстанция указала и на другие существенные нарушения норм процессуального права, допущенные апелляцией. Так, при необходимости проверить обжалуемое решение первой инстанции в полном объеме он должен в определении указать мотивы, в соответствии с которыми пришел к такому выводу. В частности, при рассмотрении апелляционной жалобы больницы, в которой отмечалось, что выявленные дефекты оказания медпомощи ни прямо, ни косвенно не связаны со смертью больного, а взыскание компенсации за некачественное оказание медпомощи может быть осуществлено в пользу потребителя данных услуг, которым заявительница не является, учтены не были. ВС отметил, что в тексте жалобы больницы доводов о нарушении первой инстанцией положений ч. 3 ст. 196 ГПК не содержалось.

Таким образом, суд в нарушение ч. 1 ст. 327.1, п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК вышел за пределы доводов апелляционной жалобы, не приведя в определении мотивы, по которым он пришел к выводу о необходимости проверки судебного решения в полном объеме. Подобные нарушения процессуального закона, подчеркивается в определении, искажают смысл и задачи гражданского судопроизводства и противоречат принципу состязательности и равноправия сторон.

В итоге ВС отменил апелляционное определение, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Комментарии экспертов «АГ»

Комментируя позицию высшей судебной инстанции, адвокат АП Челябинской области Елена Цыпина отметила, что Верховный Суд «наконец-то встал на позицию граждан, обращающихся в суд за взысканием морального вреда в связи с потерей родственников из-за оказания ненадлежащей медицинской помощи, и разрешил правовую неопределенность».

«Действительно, в части взыскания морального вреда в связи с потерей родственника в результате ненадлежащего оказания медпомощи судебная практика сложилась», – пояснила она. При этом эксперт добавила, что суды взыскивают компенсацию, ссылаясь на положения Конституции РФ, Закона об охране здоровья, ГК, а также Постановления Пленума ВС РФ № 10 с учетом обстоятельств дела, заключений страховой компании, надзорных органов, результатов судебной экспертизы и т.д. При этом суммы компенсации морального вреда зависят от характера и степени физических и нравственных страданий, индивидуальных особенностей истца, в том числе как обстоятельства случившегося отразились на привычном укладе жизни истца, повлияли на его физическое и психическое состояние.

Однако, добавила Елены Цыпина, в части удовлетворения исковых требований о взыскании морального вреда в связи с неправомерными действиями либо бездействием сотрудников медучреждения в отношении родственника, умершего в результате ненадлежащего ему оказания медицинской помощи, как в описываемом судебном споре, суды отказывают, ссылаясь на отсутствие предусмотренных законом оснований. «Между тем положения ст. 151 ГК, а также Постановления № 10 позволяют удовлетворять такие требования», – подчеркнула адвокат. Так, ст. 151 ГК РФ предусмотрено, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Кроме того, добавила адвокат, приведенный в Постановлении № 10 перечень категорий морального вреда не является исчерпывающим, что позволяет взыскивать компенсацию в связи с неправомерными действиями сотрудников медицинского учреждения. «В моей практике встречаются подобные медицинские споры, при этом суды отказывают в удовлетворении исковых требований по указанным выше основаниям», – резюмировала она. Елена Цыпина полагает, что позиция ВС, выраженная в рассматриваемом определении, устранит правовую неопределенность и позволит гражданам восстановить их нарушенные права.

По мнению старшего партнера юридической группы «Ремез, Печерей и Юсуфов» Ивана Печерея, ВС принял несколько странное решение, поскольку, удовлетворяя требования заявителя, фактически ушел от основных положений гражданского законодательства, определяющих ответственность за причинение вреда, а именно – такого обязательного условия, как наличие причинной связи между вредом и противоправными действиями.

Также, добавил эксперт, не совсем понятен вывод ВС о том, что в данной ситуации допускается выход суда при принятии решения за пределы заявленных требований, поскольку в обоснование данного вывода высшая судебная инстанция не привела конкретные нормы федеральных законов, как это должно следовать по смыслу ч. 3 ст. 196 ГК РФ, дав обобщенный анализ взаимосвязанных норм законодательства без какой-либо конкретики.

Кроме того, подчеркнул Иван Печерей, Верховный Суд фактически создал дополнительное основание для компенсации вреда не самому потребителю медицинских услуг, а иным гражданам, состоящим в родстве с последним, что, по мнению эксперта, противоречит логике законодательства о защите прав потребителей. «Исходя из моей практики, как правило, при отсутствии причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и негативными последствиями для истца, суды отказывали в удовлетворении требований о компенсации морального вреда, – пояснил он. – При этом также имели место случаи, когда моральный вред взыскивался в пользу родственников умершего пациента, но в этих случаях причинно-следственная связь была установлена».

Рассматриваемое определение, считает эксперт, создает очень опасный для медицинских организаций прецедент, «поскольку теперь судебная практика при рассмотрении так называемых “врачебных дел” будет исходить из возможности компенсировать моральный вред близким родственникам пациента, что значительно увеличивает финансовые риски для медицинских организаций в случае рассмотрения дела о характере оказанной медпомощи в судебном порядке».

Нарушения прав пациентов. Кто ответит за халатность и ошибки при лечении

Не все знают, какую ответственность несут медики за свои ошибки, но пострадать из-за них может, к сожалению, каждый. Предлагаем ответы на случай, если сослуживец обратится за консультацией по такому поводу. Отвечает Карен Хасикян, юрисконсульт Центра медицинского права, г. Омск.

1. Если больной пострадал из-за врачебной ошибки, какую компенсацию он может потребовать?

Можно требовать возмещения морального вреда и материального ущерба (ст. 6 Закона РФ от 28.06.91 № 1499-1 «О медицинском страховании граждан в Российской Федерации», п. 3 ст. 1099 ГК РФ). Как правило, в результате врачебной ошибки (неправильно назначенного лечения, которое привело к ухудшению состояния пациента, осложнений после медицинских процедур из-за дефектов их выполнения и т. д.) наносится вред здоровью пациента. В таком случае материальный ущерб выражается в утраченном заработке, который имел или определенно мог иметь пострадавший за время болезни, а также в дополнительно понесенных расходах, вызванных повреждением здоровья (п. 1 ст. 1085 ГК РФ). Эти расходы могут состоять, в частности, из трат на лечение от последствий врачебных ошибок, покупку лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение. Но только если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и не имеет права на их бесплатное получение. Если пациент пострадал от ошибки при оказании медицинской помощи на платной основе (в коммерческой клинике), то он может также требовать возврата своих денег за неправильное лечение (п. 6 ст. 29 Закона РФ от 07.02.92 № 2300-1 «О защите прав потребителей»).

2. От кого можно требовать денежную компенсацию за врачебную ошибку – от больницы или конкретного врача?

Если пациент пострадал из-за действий сотрудника медицинского учреждения, то иск предъявляется этому учреждению, а не конкретному доктору. За вред, причиненный работником при исполнении его трудовых обязанностей, отвечает работодатель (п. 1 ст. 1068 ГК РФ). Если же вы лечились у частнопрактикующего врача, то судиться надо с ним.

3. Как можно доказать в суде, что в результате врачебной ошибки здоровье пациента ухудшилось?

Придется доказать сам факт неправильных действий врача, а также наличие причинно-следственной связи между этими действиями и вредом, причиненным здоровью пациента. Для этого требуется заключение медицинской экспертизы. Есть три варианта ее проведения. Экспертизу можно заказать самостоятельно, но для этого понадобятся документы из медицинского учреждения, где пациент проходил лечение, с описанием его жалоб, назначенного лечения, хода операции, если она была. Если получить эти документы не удается, то можно обратиться в страховую медицинскую организацию при условии, что медицинские услуги были оказаны в рамках обязательного или добровольного медицинского страхования. Дело в том, что компания, занимающаяся медицинским страхованием, обязана защищать интересы застрахованных в ней лиц и контролировать качество оказанной медицинской помощи (ст. 15 закона № 1499-1). Поэтому она вправе истребовать у медицинского учреждения все необходимые документы. При обращении застрахованного по поводу некачественной медицинской помощи страховая компания может организовать и произвести экспертизу качества этой помощи (п. 3 Методических рекомендаций по организации контроля и качества медицинской помощи при осуществ-лении обязательного медицинского страхования, утверждены приказом ФФОМС от 26.05.08 № 111). Наконец, третий вариант – можно попросить о назначении экспертизы уже в суде (ч. 2 ст. 79 ГПК РФ). Тогда медицинское учреждение тоже обязано будет представить экспертам все необходимые документы, иначе суд вправе и без экспертизы признать установленным факт причинения вреда из-за врачебной ошибки (ч. 3 ст. 79 ГПК РФ). В любом случае важно учитывать, что в медицинском сообществе очень сильны профессиональные связи. Так что лучше заказывать экспертизу не в том регионе, на территории которого оказывалась медпомощь. Вы можете просить об этом суд (ч. 2 ст. 79 ГПК РФ).

4. После прививки, сделанной в поликлинике, у моего ребенка развилось осложнение. Кто должен за это отвечать?

Если сама процедура была проведена правильно, то в таких негативных последствиях нет вины врача. Следовательно, ни он, ни медицинское учреждение, в котором он работает, не несут за это ответственности (п. 2 ст. 1064 ГК РФ). При любом медицинском вмешательстве есть риск развития у пациента побочных реакций и осложнений. Другое дело, если медицинский работник нарушил процедуру (она установлена в Санитарно-эпидемиологических правилах СП 3.3.2342-08 «Обеспечение безопасности иммунизации», утверждены постановлением Главного государственного санитарного врача РФ от 03.03.08 № 15) и именно из-за этого возникли осложнения. Например, врач ввел сразу несколько разных вакцин одним шприцем в один участок тела и это привело к развитию у ребенка осложнения. В таком случае есть все основания требовать от поликлиники имущественной компенсации вреда. Кроме того, медицинского работника можно привлечь к административной ответственности (ст. 6.3 КоАП РФ), а если из-за допущенной им небрежности здоровью ребенка был причинен тяжкий вред, то и к уголовной ответственности (ч. 2 ст. 118 УК РФ).

5. В больнице ужасные бытовые условия: палаты переполнены, антисанитария. Обращаться из-за этого в суд вряд ли есть смысл. Но куда еще можно пожаловаться?

Можно обратиться в прокуратуру с жалобой на то, что условия лечения и содержания пациентов не соответствуют санитарно-гигиеническим требованиям (СанПиН 2.1.3.1375-03 «Гигиенические требования к размещению, устройству, оборудованию и эксплуатации больниц…», утверждены Главным государственным санитарным врачом РФ 06.06.03). Такая ситуация нарушает права пациентов, установленные в пункте 3 части 1 статьи 30 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22.07.93 № 5487-1. Прокуратура обязана провести соответствующую проверку (п. 1 ст. 22, п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17.01.92 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»). Если факт нарушения санитарных норм подтвердится, то прокурор возбудит в отношении лечебного учреждения или его руководителя производство об административном нарушении по статье 6.4 Кодекса об административных нарушениях. Главный врач может поплатиться штрафом от 1 тыс. до 2 тыс. рублей, а сама больница – штрафом от 10 тыс. до 20 тыс. рублей либо ее деятельность приостановят на срок до 90 суток.

6. Мой отец лежит в обычной районной больнице, но все лекарства мы покупаем сами – в больнице их нет. Как должно быть по закону: за какие лекарства должен платить сам больной? И сможем ли мы взыскать с больницы потраченные деньги?

Гарантированная Конституцией России бесплатная медицинская помощь включает в себя не только медицинские услуги, но и обес-печение пациента необходимыми лекарствами в стационаре. В каждом субъекте Российской Федерации утверждены перечни жизненно необходимых и важнейших лекарственных средств и изделий медицинского назначения, необходимых для оказания скорой, неотложной и стационарной медицинской помощи. Это предусмотрено в Программе государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи на 2009 год (утверждена постановлением Правительства РФ от 05.12.08 № 913). Те препараты, которые входят в этот перечень, пациенты стационара получают бесплатно. Поэтому если лекарства в рамках этого перечня вам пришлось покупать за свой счет, то вы вправе взыскать с больницы потраченные деньги в качестве своих убытков (п. 1 ст. 15 ГК РФ). Для этого нужно будет доказать факт назначения конкретных лекарств лечащим врачом (об этом должна быть сделана запись в истории болезни) и подтвердить свои расходы кассовыми чеками, а если в них не указано название лекарства, то и товарными чеками. Но надо отметить, что в перечни необходимых лекарственных средств входят далеко не самые современные препараты. Поэтому нередко врачи рекомендуют приобретать более эффективные лекарства, не включенные в перечень «жизненно необходимых и важнейших». В таком случае вы не можете требовать от больницы компенсации.